1941-1945 гг. – для потомков народов СССР эти цифры давно стали числами почти магическими, годами, ассоциирующимися с доблестью и болью, подвигами и памятью. В семье Николая Викторовича Фуги всю войну без единой царапины прошел его дядя, Геннадий Карпович Фуга, ушедший на фронт в 1941 году и демобилизовавшийся в 1946 году. Служил он во взводе глубинной разведки в десантной дивизии, участвовал в боях под Харьковом, в Сталинградской битве, в сражениях в Югославии, Румынии, Австрии и Венгрии.

Николай Викторович вспоминает, что сильнейшими противниками на поле боя его дядя называл даже не немцев, а венгров: «Тяжелее всего было воевать в Венгрии. Венгры воевали за каждый дом, и он называл венгерский город, который переходил «из рук в руки» восемь раз. Когда я его спросил, где легче всего воевалось, он сказал: под Сталинградом. Я спросил: «А с чем это связано, дядя Гена? Там война шла такая, о которой все знают, весь мир». Он говорил: «Там сухо было, дожди не шли, нам комфортно было».

Пока Николай Викторович рос, он и не знал ничего о военных годах дяди. Геннадий Карпович Фуга, как и большинство ветеранов, о войне молчал. Уже со взрослым племянником дядя делился воспоминаниями, в том числе и о чудесном спасении при движении в полуторке после авианалета.

«Рассказывал дядя мне о том, что рядом с ним убили двух людей, а он находился между ними в центре и остался жив».

Самого Николая Викторовича впечатлила другая история: «Была история, которая меня глубоко потрясла, и потом похожую историю я увидел в фильме «Штрафбат». Когда наши войска бились за венгерский город, а этот венгерский город был производителем вина. Под городом были оборудованы подвалы, в которых находились бочки с вином в три человеческих роста. И вот как бы смертельно не бились венгерские и советские войска, когда бои стихали, ночью они проходили в эти катакомбы с вином, набирали полные канистры и расходились – ни одного выстрела ни с одной, ни с другой стороны все 8 дней не было. При том, что воевали насмерть».

Рассказывал дядя племяннику и о том, как тепло встречали советскую армию в Югославии, и о том, что разведчиков из их взвода почти не осталось, говорил и о своем первом бое.

«Дядя всю жизнь был человеком верующим, еще тогда, когда верить нельзя было. Убийство он считал грехом. И он говорил: «В первом бою стрелял в немцев и думал, чтобы ни в кого не попасть».

В Советском Союзе не было ни одной семьи, которую бы так или иначе не задела эта жестокая война. Потому и потомки героев хранят военные истории своих предков. Таких историй в нашей стране даже не тысячи – миллионы. Ушедшие в реку памяти ветераны теперь в новом Бессмертном полку. Никто не забыт, ничто не забыто.